Зарисовка для фанфика "Это просто пирог"
читать дальшеДля Северуса Снейпа это было очень неудачное лето. Впрочем, все последние лета его жизни были неудачные, а это выдалось просто более гадостным, чем обычно. Самым ужасным было то, что теперь он был вынужден постоянно появляться в доме на площади Гриммо. А это всегда происходило одинаково:
12 июля
Очухаться после аппарации, сделать глоток успокаивающего зелья, сжать в руке дымолетный порошок.
- Лондон, площадь Гриммо, 12.
12.04. Косые взгляды, ворчание, шепот, смешки. Короткая передача информации директору и надежное кресло в дальнем углу.
17 июля
Вернуться из Лютного переулка, два раза аппарировать на разные адреса, очутиться дома, бросить в камин дымолетный порошок.
- Лондон, площадь Гриммо, 12
17.18. Презрительный взгляд Поттера, гневный - всех Уизли вместе взятых. Покачать головой на вопрос об информации, услышать слова о бесполезности. Занять верное кресло в дальнем углу.
21 июля
- Лондон, площадь Гриммо, 12.
14.05. Ввалиться на кухню в разгар обеда, встретить недовольные, презрительные и испуганные взгляды. Доложить обо всем директору. В гостиной сидеть не надо - можно уйти в комнату.
25 июля
- Лондон, площадь Гриммо, 12.
18.28. Короткая перепалка с Поттером. Доклад директору. Спор с Люпином - кинуть ему зелье, слушать гневные окрики в спину.
30 июля
- Лондон, площадь Гриммо, 12.
06.00. Вывалиться из камина, поминая всех Пожирателей и их сходки бранными словами. Устало сжать переносицу, зажмуриться на несколько секунд. Так доклад Дамблондору. О, черт, - он же будет только в полдень. А значит можно...
Нос вдруг уловил странный запах. Нездешний. Неправильный. Чужой. Северус мгновенно напрягся. Он привык доверять всем своим чувствам. В тот раз его нюх указывал на что-то необычное, то, чего никак не могло быть в старом доме Блэков. Что-то не так...
Он сделал несколько шагов вперед, принюхиваясь и доставая из рукава палочку. И только через несколько секунд до него дошло, что это был за запах.
Выпечка. Это был запах свежей выпечки.
Мужчина впал в настоящий ступор. Максимум как могло пахнуть в этом доме - каким-нибудь супом или странной кашей производства Кикимера. Но никак не выпечкой. Что за?...
- Белые лебеди взмахом крыла
Дарят надежду на новое чудо.
Черные лебеди криком своим,
Нам запрещают мечтать о другом.
И женский голос. Запах выпечки и женский голос. У него галлюцинации, в Малфоевском вине было что-то добавлено? Не может же это быть взаправду?
Северус осторожно продвигался по коридору в сторону кухни. И как-то вдруг заметил, что коридор заполнен солнечным светом - солнце только встало и его первые лучи выглядят странно нагло и весело. И над дверью вот колокольчик весит. Или он давно тут висит? Но ведь он его раньше не видел? Иди внимания не обращал? И кто-то на столик у дверей цветы свежие поставил. Ромашки.
Да что же это?
- Белые лебеди - наши сердца,
Дарят надежду, что все еще будет.
Черные лебеди - наши глаза,
Вечно в тени они перьев своих
Он толкнул дверь на кухню, колокольчик глухо звякнул, а профессор зельеварения неожиданно для себя не стал входить сразу, а осторожно заглянул внутрь. По кухне туда-сюда от плиты к столу бегала девочка. То есть девушка. То есть подросток - в том возрасте, когда один-другой год ничего особо не меняют. А точнее – меняют абсолютно все. Каштановые растрепанные волосы прихвачены яркой косынкой, фартук в ромашках заляпан мукой, загорелые руки то и дело взлетают и опускаются - поправить косынку, стряхнуть муку, переложить пирожок, достать чашку, убрать тарелку... Солнечные зайчики заблудились в ее волосах и глазах, и поэтому кажется, что девочка светится сама по себе.
Северус Снейп с трудом признал в этой девчонке Гермионой Грейнджер, его студентку пятого курса обучения.
Гермиона слышит колокольчик, поэтому оборачивается к двери с улыбкой.
- Доброго утра, я...
Она прерывается, видя на пороге не своих друзей, и даже не добрых взрослых знакомых, а своего учителя зельевраения, декана противоборствующего факультета. Северус мрачнеет. Он чувствует себя черной тучей в этом солнечном сиянии. Разумеется этот праздник жизни не для него. Не для старой черной летучей мыши подземелий. Он сжимает губы, коротко кивает и собирается уйти прочь, но...
- Доброе утро, профессор. Я не знала, что вы придете. Чаю хотите? Или кофе?
Он снова цепенеет. Потому что ее доброжелательный тон и несмелая улыбка направлены теперь уже точно к нему. За кого эта девочка его принимает? Что бы он? Да с чего?...
- Какой чай? - Внезапно резко спрашивает он.
- Черный, крепкий, с мятой, четыре щепотки на чайник, - бодро отрапортовывает девочка. Она выглядит вроде бы безмятежно. Но опытный взгляд шпиона различает и крепко сжатые кулачки и отблеск сомнения в глазах - девочка вполне осознает его возможную реакцию и последствия, но все равно пытается сделать вид, что утренние чаепития - самое обычное дело для профессора Снейпа.
Почему-то его это забавляет.
- Одну чашку, на четверть молока, три ложки сахара.
Теперь она не может скрыть удивления. Но поспешно достает молочник и сахарницу. А Северус смотрит на корзинку с пирожками, которая стоит на столе. Он кажется сам себе слишком неуместным для этого светлого солнечного помещения. Но, тем не менее, садится за стол. А девушка, будто всегда так делала, ставит перед ним чашку, наполненную чаем, кладет ложку, блюдце, ставит розетку с вареньем, перекладывает пирожки на блюде, чтобы остывали быстрее. Ее движения выглядят привычными, плавными, легкими. Руки проворно снуют между посудой и на них во всю пляшут солнечные зайчкими.
Что-то уютное и правильное есть в женских руках, занимающихся домашней работой… Он смаргивает и подозрительно смотрит на нее. Девочка мгновенно смущается.
- Простите, профессор. Просто я обычно всегда отцу завтрак накрываю...
Он неясно усмехается.
Отцу...
У него никогда не было такой вот семьи. Чтобы мама с улыбкой накрывала на стол, а отец с сыном завтракали вместе. И сестры у него никогда не было. А та, которую он почитал, как родную, никогда не входила в его дом...
И сейчас он чувствовал себя, как медведь рядом с маленьким ребенком. Неповоротливо, неловко и как-то странно тревожно – не обидеть бы, не спугнуть.
- Ничего, мисс Грейнджер. Вы пели что-то про лебедей. Что это за песня?
- Ой, - снова покраснела она. - Это магловская... Мама ее часто пела. Она просто что и лебедей своя природа, и цвет перьев не значит что-то особенное.
<///>
25 июля
- Лондон, площадь Гриммо, 12.
13.10 Общее собрание, куда допустили даже детей – обговаривается нынешнее положение дел, обсуждаются возможные варианты событий, объясняется на пальцах, почему в этих вариантов не фигурируют дети.
Молли и Артур не смогли прийти из-за каких-то личных дел, поэтому на обед сервируют присутствующие девушки. Пока Грозный Глаз сурово втолковывает Гарри, почему его не берут собой на операцию, Гермиона и Джинни молча ставят на стол тарелки с едой, левитируют столовые приборы, довольно ловко расставляют стаканы и кувшины. Северус сидит возле края стола и насмешливо смотрит на распинающегося о своих умениях и полезности Гарри Поттера, всем своим видом показывая, что он думает по поводу умственных способностей мальчишки. Он усмехается, сложив руки на груди, даже на мгновение, не выходя из своей роли мрачного и неприятного профессора. И даже когда он чувствует тепло слева от себя, он не меняет выражение своего лица, хоть и знает, что сейчас там стоит Гермиона Грейнджер. Ее загорелые руки ставят напротив него блюдо с пирожками, на мгновение замирают, а потом чуть разворачивают тарелку и быстро указывают на ближайшие к нему пирожки.