А за кулисами Хайд и Джекилл пили виски на брудершафт...
Как из горсти вода вытекает,
Все, что жизнью я раньше звала.
На угольях огонь умирает,
Остается – седая зола.
И все глуше в душе голос тайный,
Лишь при встречи чуть дрогнет рука…
На меня с пониманьем печальным
Из зеркал поглядела тоска.
Мне душой бы прижаться к кому-то,
Мне укрыться – крылом ли, плащом…
Что в остатке – душевная смута.
Скука, грусть, или что там еще…
Все, что жизнью я раньше звала.
На угольях огонь умирает,
Остается – седая зола.
И все глуше в душе голос тайный,
Лишь при встречи чуть дрогнет рука…
На меня с пониманьем печальным
Из зеркал поглядела тоска.
Мне душой бы прижаться к кому-то,
Мне укрыться – крылом ли, плащом…
Что в остатке – душевная смута.
Скука, грусть, или что там еще…